Когда-то в королевском парке рос можжевельник. Он был единственным деревом, стоявшим здесь ещё до того, как разбили сам парк, до того, как построили дворец.
Можжевельник был таким же древним, как Чёрный лес. Но он быстро примирился с соседством молодых кипарисов и ясеней, тихой травы и скучно пахнущих цветов. Королева более всех прочих любила это дерево, каждый день она ложилась в его тень, не опасаясь спутать в сухой траве волосы, и сонно мяла и ломала в пальцах тонко кричащие маки.
Можжевельник не хотел вернуться в лес, единственное, о чем он мечтал, – дотронуться до волос королевы, пахнущих лесными цветами, воспоминания о которых весёлыми призраками танцевали в его памяти.
И вот однажды мечта чуть было не исполнилась, первым безветренным майским вечером несчастливого года.
Беспросветную мглу под распахнутой кроной дерева любили избирать местом для своих игр сыновья королевы. Юный принц, хоть и был младше первенца, казался ровней своему слабоумному брату. Тем вечером старший мальчик, неизбежно играющий всегда роль тихого вассала, вдруг, будто проверяя, не заснул ли он и наяву ли всё это, проткнул шею принца своим игрушечным мечом. Можжевеловое дерево вздрогнуло каждой своей бессильной иглой, будто бы легко упавшее тело, едва примявшее траву, сотрясло землю. А слабоумный подросток с неожиданным проворством вскопал той же игрушкой почву и уложил мёртвого принца на преющие корни. И прежде чем последняя игла снова застыла в недвижном воздухе, тело было погребено, а лунатик убежал во дворец и, заперевшись в их с братцем детских владениях, не выходил до следующего вечера.
Ночь, будто расползшейся из-под дерева тьмой, затопила весь парк, пропитала небо, и тогда можжевельник услышал скучный, как запах здешних цветов, голос маленького мертвеца.
Не обращаясь ни к кому, тот тихо жаловался на холод земли и на то, что его оставили здесь совсем одного. Испуганное страхом мальчика, покоящегося на его корнях, дерево всё же попыталось его успокоить, но принц хотел только вернуться во дворец. Тогда можжевельник предложил ему колдовство, которого давно ждал сам, – половина его жизни в обмен на слабые руки мальчика. И он сможет дотронуться до волос королевы!
Принц согласился, и можжевельник, заколдованный расползшимися на заповедных глубинах под королевством корнями Чёрного леса, впил в себя тонкие руки и, раскроив вековую кору на стволе, пустил плоть в рост.
Сосуды с мёртвой кровью набухли древесными соками, блестящие виньетки иссиня-чёрной смолы потекли по устьицам трещин ствола. Наконец, до кончиков пальцев напитались руки жизнью, дерево попыталась поднять их, коверкано вывернув с непривычки суставы, ахнуло про себя и дотронулось до прилипшего к коре листа, принесённого ветром с соседнего ореха.
К утру можжевельник откопал тело принца и как можно нежней убрал с его лица влажную землю. Затем, утренней благоухающей росой с сонных маков он умыл мальчика и рану на теле, закрыл её несколькими каплями своей смолы и током, соразмерным древности мира, оживил его.
Вместе с тем, как принц, лишённый рук, открыл глаза, половина кроны пожелтела и с шорохом, похожим на вздох, осыпалась.
Дерево неловко помогло встать воскресшему, видя, как тот мучительно выгибает шею в попытке подняться, и извлекло его из бывшей могилы.
– Оживать больней, чем умирать. – Изумился принц.
А счастливый можжевельник хотел только попросить, чтобы он скорее сказал матери сейчас же выйти в парк, но промолчал и принялся закапывать свои обнажённые корни.
Однако когда мальчик проходил по мостику над прудом, он с отчаянием пожалел о своём согласии – как страшно отразился он безрукий, словно змей, в чёрной меж кувшинок воде! Принц не решился возвратиться во дворец. Стянув о перекладину шаткого перила отсыревшие туфельки, он скинул их в воду и пошёл к лесу.
Королева и в тот день по обыкновению вышла в парк, но завидя ещё с высокого мостика любимое можжевеловое дерево, которое чёрными от земли руками заплетало цветы в венок, в ужасе вернулась к королю, и в этот же день он велел срубить можжевельник, а дровосеку приказал никому не говорить о том, что пока последний удар топора не свалил дерево, оно рвало свои иглы и испуганные маки.

Пьер и Жиль