Мой друг, как я рада, что снова могу писать.
Вчера в 12 часов в мою дверь постучали, меня мутило, и совсем не хотелось кого бы то ни было видеть. Но через некоторое время стук повторился вновь, тошнота прошла, и я встала, чтобы открыть. Оказалось – труп раскачивался на волнах и стукался головой о мою дверь. Я толкнула его носком туфли, и он последовал дальше вниз по течению.
Через время, только вообрази моё негодование, снова постучали. На этот раз за дверью в лодке стоял Переправщик.
Переправщик хорошо меня вёз. Но ведь это была и самая тихая река из всех, что мне доводилось видеть. Я погрузилась в размышления о Времени. Кажется, Время само не располагает точным временем. И это оно периодически спрашивает невидимым прохожим «который час?». Тогда-то для нас и начинаются все ужасы – а который час? Пора бы подарить бедолаге наручные часы. Но ведь у этой скользкой гусеницы нет рук?
В какой-то момент мой спутник отвлёкся на сеть, свешанную в воду с кормы лодки. У бедного старика так дрожали руки, пока он, крехтя, тащил её, что мне, право дело, друг мой, захотелось ему помочь.
Обильный же был улов! Из сети вывалились к носу серые комочки, и затем она снова была заброшена в воду. Только тогда я заметила груду на носу, умытые снаружи и вымытые изнутри от крови человеческие эмбрионы. Переправщик проследил за моим взглядом и сказал:
– Аборты.
Странное дело, не помню, каким над нами было небо. Такое ощущение, не смейся, словно его там вовсе не было. Я ведь отлично помню берега; безутешные на них тени. Тени отбрасывали свет.
Наконец, Переправщик указал на выросшую под носом лодки почву. Я вышла и попрощалась со стариком, но он мне не ответил.
Меня ждали. Впрочем, тут ждут всех. И я, с нетерпением жду.
До свидания
твой друг.